Анри передал руку Альберты Клариссе, которая стояла у комнаты Эдди и ждала, пока мальчик переоденется к ужину, а сам ушел к себе, чтобы сменить грязный после игры в футбол спортивный костюм и не злить Элизабетту за столом.
Он тихо вошел в столовую, чистую, светлую и просторную. В камине трещали поленья. В старинных комнатах Золотого Дворца было прохладно в любое время года. Около камина он увидел любимое кресло-качалку, а у трехстворчатого окна – обеденный стол. Резная дверь слева скрывала самую большую комнату – спальню, из которой можно было попасть в прилегающие к ней ванные комнаты. После коронации Элизабетты и переезда бабушки на другой этаж комнаты королевы перестроили под личным контролем жены. Анри был на гастролях и его мнением, конечно, не поинтересовались, он не был против ремонта, но не соглашался с количеством метров, которые выделили для него и не хотел, чтобы роскошная обстановка смущала его, но держал свое мнение при себе, как всегда.
Комнаты Маргариты превратились в музей, только без посетителей. Анри иногда заходил туда и вытирал запылившиеся клавиши белого рояля. Однажды ему удалось сочинить здесь самую гениальную мелодию в его жизни. Позднее он выпустил пластинку инструментальной музыки под псевдонимом и на собственной студии и гордился, что смог покорить не только стадионы, но и концертные залы … Он не переживал по поводу длительных гастролей, и что музыка отрывает от семьи. Элизабетта предоставила в его распоряжение частный самолет, а он уверял жену, что плотный график гастролей не дает возможности перемещаться в любую точку мира, когда ему вздумается, даже на частном самолете.
Размышляя о том, как он будет представлять новую инструментальную музыку на юбилейном фестивале, он толкнул ногой дверь спальни, прислушался и уловил только пение птиц в парке. Анри сделал два неуверенных шага и очутился в светлой и просторной комнате. Он увидел Элизабетту. Она разговаривала по телефону и склонилась над столом, записывая что-то в ежедневник, а когда заметила его, испугалась, быстро попрощалась и бросила телефон. Затем вздохнула и одернула край пиджака. Анри знал, что подобным образом она одевается на важные встречи. Он подошел ближе и мысленно просил о прощении за долгую разлуку, затем взглянул на нее, стараясь не поднимать голову. Элизабетта не изменилась за прошедшие годы и тем же обжигающим выражением в глазах смотрела на него, и только казалась взрослее, чем была в день их знакомства. Обязанности королевы, новая прическа, разрешение важных проблем унесли ее куда-то далеко, ему за ней никогда не угнаться, не смотря на талант и умению быть популярным благодаря этому таланту. Он взял ее за руки и поцеловал, она вяло ответила на поцелуй. Что-то ее сдерживало и Анри хотелось разбить преграду, которую она возвела между ними.
– Увидимся за ужином, – холодно сказала она и хотела уйти, но Анри удержал ее. Она не спешила выпускать его руку, а у нее была такая возможность.
– Постой, – сказал он.
– Поговорим вечером, – Элизабетта хотела уйти как можно скорее.
Было невыносимо находиться с ним в одной комнате наедине, и она еле сдерживалась, чтобы не показать ему, что он виноват и пренебрег семьей, когда это было нужно ей. Она забеременела в третий раз, возникли проблемы с успеваемостью и поведением в школе у Эдди и Альберты, громкие споры в Большом Совете раскололи правительство, отец и Флавио требовали новых соглашений, которые не поддерживали советники, бабушка болела и не вставала с постели, а он уехал на гастроли и внезапно вернулся! Чтобы заниматься организацией фестиваля на Острове, пропадать в студии на записи и по ночам приезжать в Золотой Дворец! Впервые он не нарушил данное утром обещание – успел на ужин. Элизабетта понимала, что связала судьбу с творческим человеком, погруженным в свой внутренний и малопонятный для нее мир, но она надеялась, что Анри сможет найти компромисс между семьей и творческим поиском. За многие годы совместной жизни он искусно притворялся, что ищет его.
– Поговори с Альбертой, иначе потеряешь ее, – сказал он.
Элизабетта выдернула руку и быстрым шагом направилась к двери, не взглянув на него и не удостоив ответом.
Анри в растерянности остался стоять по центру спальни. Он знал, что провинился, и Элизабетта впервые посмела наказать его холодностью. Обычно страстные поцелуи и ласковые слова у камина возвращали ей настроение. А что с ней происходило в последние дни, он не понимал. Она изменилась… Молчала и почти не говорила с ним с понедельника. О беременности он узнал перед выходом на сцену. Элизабетта не позвонила, а отправила крупными буквами сообщение на электронную почту: «третий ребенок появится на свет в результате случайной ошибки». Он сразу почувствовал, что она не рада и вспомнил теплоту и нежность ее голоса, когда она рассказывала, что вынашивает Эдди и Альберту. Она была счастлива, и он не замечал холодности. Как сегодня.
Анри подошел к столу. Телефон Элизабетты все еще лежал на стуле. На самом краю. Он оглянулся. Было тихо, и неведомая сила подтолкнула его взять трубку и просмотреть список входящих сообщений и всех звонков. Ничего необычного он не заметил – последний, с кем говорила его жена, был ее отец. Он почувствовал некое облегчение, так как ожидал увидеть другие номера и сообщения. Анри быстро закрыл окна, вернул телефон на место и бросил на пол куртку спортивного костюма.
Ужин был семейным – никого кроме Элизабетты и детей. Кресло старой королевы пустовало. Анри заметил, что жена витает в облаках. Она задавала дежурные, ничего не значащие вопросы ему и детям, по очереди и в порядке, в котором они сидели. Или на нее так беременность влияла или что-то случилось более серьезное. До ужина она разговаривала с отцом, с которым у нее были отличные отношения. Он не признал ее официально, и со стороны их пара сформировалась для поддержания Союза Двух Стран. Журналистов интересовало, что же связывает короля и Элизабетту на самом деле и почему они пришли к мирным соглашениям, которые не могли утвердить предыдущие монархи. Некоторые из них писали о романе и безответной любви, другие копали глубже, но результатов Анри не видел. В последнее время Веста и ее лучшая подруга Нелли увлекли его чтением серьезной политической прессы. Он начал разбираться во многих вещах, которые раньше не волновали его.
Сбежавший дядя Ромен готовил документы в Большой Совет с претензией, что прошло много лет, а принадлежность Элизабетты к королевскому роду не доказана и все доводы Эрона Конли, председателя Большого Совета, утверждавшего, что заявление роли не сыграет, он называл беспочвенными. Элизабетта выступила в Большом Совете с ответным заявлением на претензии дяди. В открытом интервью она сообщила, что не боится угроз и даже думать об этом не хочет. Общественность скептически отнеслась к речи молодой королевы и Эрон Конли экстренно сформировал группу, которой поручил найти выход из сложившейся ситуации. Анри вспомнил вечер, когда Элизабетта делилась с ним результатами заседания. Она поправила подушку и положила голову ему на плечо: